— Это принципиальная схема, — невозмутимо сообщил я, широким жестом обводя самодельный плакат, расчерченный на обороте какой — то упаковки. — Верхняя строчка показывает основные проблемы, на которые наталкивается использование рудных бактерий в горном деле. Во — первых, выход продукта с единицы поверхности ничтожен, проще говоря, они плохо едят вглубь — у них зубов нет. Отсюда необходимость измельчения, высокой концентрации раствора и огромные площади орошения (особенно для бедных руд). Поэтому первым делом надо поместить их в контейнер с зубами.
Лицо Йохана на мгновение оживилось, но потом на него снова наползла тень разочарования. Я порадовался, что написал мудреное название зверька на плакате — в отличие от меня, белый явно знал, как оно произносится.
— Контейнером будет червяк, — вот так, небрежно, — он будет проедать в руде норки, измельчая сырье до невиданной тонкости, а бактерии внутри его будут питаться образовавшимся субстратом.
— Грызть руду? — недоверчиво переспросил Четвертушка.
— Это возможно, — вздохнул Йохан, — рудные минералы не самые твердые, но…
Продолжить я ему не дал:
— А выделившийся металл пойдет на строительство брони!
— ???
— Типа раковины. Смотрим на строчку три — проблемы извлечения. Раствор бактерий подается в бассейны и фильтруется колониями моллюсков, которые делают себе металлический панцирь.
Я сосредоточенно выписал кусочком угля слово, звукового эквивалента которого просто не знал.
— Это рыба. Она будет плавать вокруг и есть червей и моллюсков. Особенно тех, что забурились недостаточно глубоко или вырастили маленькую раковину.
— А мы будем жарить рыбу! — восхитился Четвертушка, вызвав у белого болезненный спазм.
— Нет. Фигурально выражаясь, рыба будет гадить деньгами. Готовый продукт должен получиться достаточно крупным, чтобы отделить его от воды в простом циклоне. В нижней строчке — производительность бактерий, червя, моллюсков и рыбы, необходимая для того, чтобы цепочка стала рентабельной.
Йохан что — то напряженно обдумывал, даже глаза прикрыл от усердия.
— Слушаю возражения.
А того, кто вздумает ехидничать, выгоню из дома прямо сейчас, на ночь глядя.
— Ну если не считать того, что червь в качестве исходного существа несколько нерационален…
— Это мелочи! По делу говори.
Я терпеливо ждал, когда до Йохана дойдет маленькая, неочевидная с первого взгляда тонкость. Белый поводил в воздухе руками:
— Что — то тут не вяжется, но что…
— Энергетический баланс, — снисходительно подсказал я, — червей придется подкармливать, чтобы лучше грызли. Ну там, навоз в воду кидать, жмыхи или еще дрянь какую — нибудь в качестве топлива…
Все, этот белый кончился. Я знал, что ему свойственна задумчивость, но не представлял, до какой степени — Йохан просто отключился от реальности, полностью ушел в себя. Можно сказать, дальше обсуждение проходило в его отсутствие.
— Думаю, тебе удалось сказать что — то оригинальное, — усмехнулся Полак. — Хотя я не верю, что никому не приходило в голову использовать для добычи минералов целую экосистему. Как ты предполагаешь отделять пустую породу и осуществлять водообмен? Что делать со сложными по составу рудами?
— Без понятия! — легко признался я. — Будем решать вопросы по мере поступления. Ты мне лучше скажи, он — то с задачей справится?
Полак снисходительно улыбнулся:
— У него, между прочим, звание магистра по природной магии.
Офигеть! У меня в доме живет целый магистр, а я ничего об этом не знаю. Говорят, что вместо печати мага им выдают шикарный именной перстень с личным гербом из чистого золота. Интересно, где он его прячет?
Тут Йохан встал и вышел, чудом разминувшись с дверным косяком. Полак поспешил следом.
— Когда что — нибудь выяснится, я дам знать! — донесся его голос уже со двора.
— Не вздумай трепаться, — пригрозил я Четвертушке, — шею сверну.
— Буду нем как могила! — принялся божиться Рон.
Ну, насчет немоты покойников я мог бы поспорить, но придираться к словам не стал.
С того дня Йохан практически поселился в своей лаборатории и на попытки выманить его оттуда отвечал нехарактерно матерно. Полак, по — видимому, считал такое поведение нормальным и едва ли не силой выводил белого для еды и сна. Мне тоже было чем заняться: все полки в гараже оказались забиты големом, устройство которого я категорически не понимал. Брайен вышел из карантина, и НЗАМИПС оставил меня в покое, только на работу приходилось регулярно ездить. За суетой как — то забылось, что на мою жизнь покушались, а ведь у черных принято за такие шутки жестоко мстить! Причем месть должна была быть предельно адресной и невероятно жестокой (я слышал массу историй на эту тему — краухардский фольклор). К счастью, кроме меня в деле участвовало пятеро очень серьезных господ, и они наверняка не теряли времени даром, если повезет, можно будет без лишних хлопот подключиться сразу к расправе. Уж тут — то я себя покажу! Очевидно, будущим жертвам вселенской справедливости тоже что — то такое приходило в голову, и они решили действовать превентивно. Укокошить нас им не позволили, оставалось только помириться.
Для визита гости выбрали то редкое утро, когда я оставался дома и один (Йохан не в счет). У Рона был какой — то аврал с хлопководами, Полак поехал на почту, а у меня инспекционная поездка была назначена на вторую половину дня (я люблю свою работу!). Амулеты сигнализировали о появлении автомобиля, но прошло полчаса, а в дверь никто не стучал, да и зомби вел себя спокойно. Я вышел посмотреть.