Житие мое. Трилогия - Страница 219

219

Черные маги не любят природу и не ездят на пикники, но именно пристрастие болтаться где — то на ночь глядя, судя по всему, спасло мне жизнь. А еще — бдительность Бандита (никогда бы на кота такое не подумал).

Я возвращался с очередной прогулки, умиротворенный и грязный по уши, почти не обращая внимания на окружающее. А зачем? У меня защитный периметр вокруг усадьбы, да еще и печати слежения всюду понатыканы — кошка не прошмыгнет (мне только котят не хватало). И вдруг моим глазам предстала удивительная картина: Бандит пристроился на краешке помоста, который я соорудил для Макса (зомби любил сидеть высоко и смотреть далеко), и, подобравшись, напряженно следил за чем — то внизу. Поднявшаяся дыбом шерсть делала кота похожим на меховой шар с двумя медными пуговицами. Мой верный пес немного офигевал от такого соседства, но никакой опасности не чуял.

Мне стало интересно, что могло так напугать наглую зверюгу. Я проверил печати — никого, напряг чувства, пытаясь охватить мыслью живое и неживое, внезапно обнаружив тянущую пустоту в проходе между домом и сараем. Того, кто там стоял, невозможно было увидеть магическим зрением — он был прикрыт щитом.

Однако. Магистров магии я в дом не приглашал. Ну будет вам сейчас сюрприз!

Черные очень нервно относятся к вторжению на свою территорию, а у меня эта тема уже наболела — еще один гость был лишним. Я растеребил Источник и приготовил плетение с самыми мерзкими постэффектами, какие только мог выдумать.

Лови!

Превентивный удар спас мне жизнь: противник выметнулся навстречу с немыслимой скоростью. Второй удачей стало то, что я не пытался его сокрушить, только ошеломить и вместо штурмового проклятия выпустил перед собой плетение из арсенала некроманта (как пыльным мешком по голове, а потом еще и блевать тянет). Ну а дальше оставалось только развивать успех, потому что с трех метров перепутать напавшее на меня существо с человеком было невозможно. Передо мною стоял голем, человекообразный конструкт из камня и магии, причем магии явно было больше. Собственно говоря, большую часть его объема составляли черномагические плетения, едва различимые глазу и невероятно тонкие по исполнению, их было много, они легко взаимодействовали с материалом основы, заставляя костяк голема изменять форму и перемещаться в пространстве.

Чтоб я так мог!!!

Конструкт был настроен недружелюбно. Мои плетения явно его дезориентировали, поэтому пришлось устроить вокруг себя жутких хаос, на секунду его структура словно мигнула, и прежде, чем он превратился во что — то более устойчивое, я перехватил управление. Вовремя — конструкт выпустил из себя здоровенное лезвие, упершееся мне в грудь. И вы знаете что? Благоговение перед удивительной конструкцией мгновенно испарилось. Мысли потекли в другом направлении — как его сломать. Привязать не получится — он просто вытечет из любых оков. Замуровать? У меня не было под рукой такой большой банки, к тому же он может расковырять ее изнутри.

Загнав голема в гараж, я честно попытался распилить его на части. Под полотном ножовки зачарованная плоть размягчалась, плавилась и разъедала сталь, как хорошая кислота. И никаких следов распила. Можно было попробовать гильотинные ножницы, но раньше мне такие устройства были ни к чему. Вот тут — то мне и вспомнились бредни Шороха про неуязвимые существа. Интересно, а как выглядел бы голем в одежде?

Я сбегал в дом, весело поздоровавшись со всеми и объявив, что мне надо протереть мотоцикл. Под ворохом грязных тряпок удалось незаметно вынести осколок стеклянной пластины, так удачно стыренный в подземелье. Вот где интуиция! В каждом мельчайшем кусочке, в каждом кристаллике этого вещества жило свое собственное плетение, и что характерно: резать что — либо, кроме бумаги, стекляшка категорически не желала. Спрашивается, при чем тут гуль.

Вот сейчас и разберемся.

В качестве ножа осколок был предельно неудобен, к счастью, прилагать усилий не требовалось — магическая плоть голема словно бы шарахалась от темной поверхности, позволяя отделять неровные куски. Я безжалостно расчленил добычу, отчекрыжив голову, конечности и вырезав из тела пару фрагментов, выглядящих чересчур замысловато (видел бы меня кто за этим делом…). Дальше в ход пошли банки из — под реактивов Йохана (благословенно будь краухардское скопидомство!). На то, чтобы пропихнуть куски голема сквозь узкие горлышки и нанести на стекло удерживающие печати, ушла почти вся ночь, зато теперь я мог не бояться этой твари. По крайней мере этой конкретной.

Хорошо бы еще узнать, откуда она взялась.

Естественно, ни малейшего желания лезть в шахту и проводить инвентаризацию тамошних обитателей у меня не было. Весь следующий день я рыскал по окрестностям и мучил Бандита, пытаясь понять, как ему удалось заметить чужака. Потом мне пришло в голову спросить у Йохана, чем отличается восприятие мира кошкой и человеком.

— Кошки слышат недоступные человеческому уху звуки и могут немного видеть тепло, — печально сообщил белый.

Наверное, он переживал о судьбе своих бактерий, но мне жизнь была важнее, чем деньги.

— Сейчас поставлю кое — какие эксперименты, — утешил я его, — а к концу месяца определимся, куда двигать проект.

Поскольку на ощупь банки были совершенно холодные, я сосредоточился на звуках: распотрошил граммофон, присоединил к нему самодельные микрофоны и фильтры. Да! Ошметки голема отчетливо звучали, причем все на одной частоте. Это упрощало дело. Я сбацал три амулета, реагирующих на этот звук, один оставил себе, другой укрепил в мотоцикле, а третий отнес Райку (мне пришло в голову, что его подчиненным такие штуки тоже могут пригодиться).

219