Житие мое. Трилогия - Страница 166

166

Нурсен радостно заулыбался, а Баррай подозрительно прищурился (он определенно слишком много знал о черных).

Естественно, прямо сейчас никто никого воскрешать не собирался. Весь следующий день я посветил «акклиматизации», знакомству с коллегами и совместной тренировке. Смысл последней был мне решительно непонятен (некромантические плетения всегда уникальны и общих схем не имеют), но никто из старших не возражал, а задавать вопросы не хотелось. В среднем привлеченным к делу некромантам было лет по восемьдесят (и это при том, что возраст черного по виду угадать трудно). Похоже, что у правительства серьезная напряженка с кадрами… э-э… ретроспективных аниматоров. Надо это учесть, когда будем договариваться о стоимости моих услуг в следующий раз. Потом Барраю надоела эта идиллия, он постановил завязывать с акклиматизацией и заняться делом. Наверное, от меня ожидали каких — то возражений, но я сделал вид, что намеков не понимаю (старики на этом курорте поселиться готовы, а у меня экзамены на носу!).

В предрассветных сумерках нас забрал с островов паровой катер, большой, быстроходный, весь от носа до кормы увешанный вымпелами военно — морского флота. Гражданских среди его экипажа не было. Если таким образом власти хотели добиться, чтобы никто не знал местоположения купола, то своей цели маневр достиг.

Над океаном всходило солнце. Огромное пространство, не стиснутое домами или горами, медленно наполнялось светом, поверхность волн торжественно хранила оттенки теплых и холодных цветов, не позволяя им смешаться (словно белую и черную магию). Над водой висела легкая золотистая дымка и никаких ориентиров от горизонта до горизонта. Крикливые морские птицы остались ближе к земле, тишину нарушали только равномерный гул турбины и вкрадчивый шелест волн. Пожилые некроманты дремали, Алех (который должен был кому — то в чем — то помогать) счастливо улыбался ветру. Я пытался разглядеть в этих волнах что — то необычное и не мог (интересно, каким проклятием армейские спецы прощупывали дно?). В результате цель путешествия возникла неожиданно, сбоку. Катер сделал крутой поворот и причалил к другому судну, выше и шире, никаких опознавательных знаков на нем не было. К сохранению ужасной тайны власти подходили очень серьезно…

Я первым вскарабкался по веревочной лестнице, и тут моя физиономия стала именно такой, какая должна быть у ретроспективного аниматора, — мерзкой. Скажем прямо: алхимик имеет право не доверять устройствам, в монтаже которых не участвовал.

Агрегат, который обозвали колоколом, по форме напоминал сигару и оказался гораздо больше, чем можно было ожидать, — около двадцати метров длиной. Клепки размером с монету заставляли думать о вывернутом наизнанку паровом котле, а крышка с маховиком — о недоброй памяти бродильном чане (причем мы поедем внутри). Других подробностей конструкции видно не было — колокол почти целиком находился в воде, для его подъема и погружения судно имело специальный проем посередине (такой полет фантазии и размах дела мне импонировали). Весь агрегат был густо намазан свинцовым суриком.

— Нехилый чугунок!

— Вообще — то он из бронзы, так заклинания лучше держатся.

Моя оценка монструозной конструкции резко подскочила: если к делу привлекли магию, значит, к испытаниям подходили серьезно и накопали кучу недостатков (это плюс, когда ошибки выявляют до того, как они станут проблемами). Непонятно было только, зачем сурик.

— Сколько народу он берет?

Моряк замялся:

— Полтора десятка, по максимуму. Конечно, комфорт минимальный.

А сейчас в эту кастрюльку набьются разом двенадцать некромантов, не считая экипажа. Прелесть! Всю жизнь мечтал посидеть у кого — то на голове.

— У-удачи! — Алех смотрел на подводный аппарат с благоговейным трепетом.

— Пофиг удачу, ты мне лучше терпения пожелай.

На палубу начали взбираться мои коллеги, судя по их мрачным лицам, мнение об этом транспорте они составили давно и менять его не собирались.

— А частями нельзя? — Я наблюдал, как экипаж упаковывает некромантов в агрегат.

— Нет. Время работы регенератора ограничено.

Если бы не мое жгучее желание попасть в подводный город, я нашел бы, что на это сказать (и даже сделал бы кое — что). Пожилые колдуны устраивались на скамейках плотно — плотно и сердито сопели. Естественно! Нам ведь не просто приходилось касаться друг друга (что для любого черного — оскорбление), но еще и смотреть практически в упор, физически не имея возможности для отступления. Хотите мое мнение? Создатели спускаемого аппарата явно что — то недоработали. Посадили они, значит, всех черных в одну коробочку, и — бултых! Интересно, здесь кому — нибудь кроме меня читали в детстве сказку про джинна и бутылку? Или скорее уж медный кувшин — цвет у стен соответствующий.

Погружение в бездну заняло больше получаса.

Я скучал и думал, за каким фигом предкам потребовалось что — то строить в такой заднице. Нет, вышло удачно (на поверхности — то не сохранилось ничего), но логики никакой. По моим понятиям, совершить такую глупость людей могли заставить две вещи: выгода или опасность, в смысле либо они нашли здесь что — то безумно ценное для себя, либо от кого — то прятались. Предположения по этому поводу, поначалу вполне разумные, постепенно приобретали все более извращенные формы, начиная от засилья на поверхности драконов (откуда — то ведь пошли легенды об огнедышащих тварях) и кончая товарно — денежными отношениями с дальними кругами ада.

166